«Все Выборы» в марте побеседовали с сенатором Алексеем Александровым в рамках проекта «Интервью с политическими фигурами России». Разговор вышел интересным и обширным: мы обсудили вопрос смертной казни, изменения Конституции РФ и даже как стать сенатором.
- Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству
- Представитель от законодательного (представительного) органа государственной власти Калужской области
Дата рождения: 3 мая 1952 года
Интервью с Алексеем Александровым
Алексей Александрович, добрый день. Спасибо, что нашли время и встретились с нами. Первый вопрос у нас всегда общий, но от того не менее интересный. Почему Вы решили заниматься политической деятельностью?
Я всю жизнь с детства занимался общественной деятельностью — сколько себя помню, поэтому решил стать юристом. Никогда не проходил мимо конфликта, который где-то возникал, если на улице — мне нужно было обязательно поучаствовать, посмотреть, поболеть за справедливость. Опять же общественная работа в школе, потом юридический факультет Ленинградского университета. И общественная деятельность, в общем-то, и переросла в политическую. До перестройки это была работа в сфере пропаганды права, публичные лекции на тему строительства правового государства, укрепления законности и так далее.
В начале перестройки меня избрали депутатом Фрунзенского райсовета Ленинграда. Тогда это была большая редкость. Ведь адвокатов в народные депутаты не избирали — считалось, если человек защищает преступников, он не может быть депутатом. Но тогда меня все-таки избрали, потом избрали уже на альтернативной основе депутатом ленсовета. Это были самые активные времена, это были 90-е годы. Тогда я возглавлял комиссию законности и правопорядка ленсовета, там я встретил 19 августа 91-го, известные события. В ленсовете же я встретил и октябрь 93-го, хотя в тот момент был в США: возглавлял делегацию Ассоциации юристов. Потом прилетел в Россию, и меня избрали депутатом Госдумы от северо-западного округа Петербурга. Это огромная территория, куда входили Петроградский, Приморский, Курортный районы Северной столицы, половина Выборгского, Кронштадт, Зеленогорск. Интересная была работа, тогда не платили деньги за выборы, не было никакой грязи, было по 17 кандидатов, и все могли по возможности участвовать в выборах. Я победил, это было начало моей парламентской деятельности, это был декабрь 1993 года.
Получилось, что я в детстве мечтал быть юристом и в 15 лет сделал для этого первый шаг: пошел в школу юного юриста. В парламенте я тоже много занимаюсь юридической деятельностью, не только политической. И вот десять лет, три срока я избирался в Думу: сначала был во фракции «Выборы России», был заместителем Гайдара, он был председателем. Потом создал свою депутатскую группу «Стабильность» и общественно-политическое движение «Стабильная Россия». Сейчас мало кто об этом помнит, но была такая интересная центристская, я бы сказал, консервативно-демократическая профессиональная команда депутатов Госдумы. Потом произошла своеобразная политическая перестановка в стране, пятерых из нас пригласил к себе Б. Ельцин и сказал, что создаются две центристские политические организации, одну из которых возглавит Рыбкин, а другую — Черномырдин, и мы можем в одну из них войти вместе со своей «Стабильностью» и «Стабильной Россией». Я еще спросил: «Борис Николаевич, а вы бы в какую посоветовали войти?» Он говорит: «Я ни в коем случае советовать ничего не буду. Я бы на вашем месте пошел к Черномырдину, но без всяких советов». Конечно, Черномырдин был нам близок и пригласил к себе. Так я вошел в политсовет движения «Наш дом – Россия» и в декабре 1995 года был избран депутатом Думы второй раз. Возглавлял тогда питерскую организацию НДР В. Путин, и В. Путин меня рекомендовал первым в списке от Петербурга. Я был первым, второй была Л. Нарусова, третьим — Михаил Боярский. Мы с Л. Нарусовой прошли, Боярский не прошел и оставил эту тему, больше никуда никогда не баллотировался. В прошлом году депутатом Госдумы стал его сын Сергей, которому сейчас около 40 лет, но лично я с ним не знаком.
В следующий раз меня избрали в 99-м. Была такая партия «Отечество — вся Россия» — Е. Примаков, Ю. Лужков. Я прошел на третий срок и работал в этой фракции, в этой общественной системе. А в 2004 году меня избрали в Совет Федерации, я в нем уже 13 лет, представляю Калужскую губернию. В последний раз меня избрали в позапрошлом году, полтора года назад, уже по новым правилам. Раньше избирал областной парламент, а теперь сначала голосует население – так я прошел в областной парламент депутатом, а потом тайным голосованием с бюллетенями меня избрали депутаты, то есть уже в Совфед. Партия «Единая Россия» придает большое значение праймериз, так называемым предвыборам. Я все это прошел и победил во время этих предвыборов, потом победил на выборах в округе и таким образом стал сенатором.
Вы в Совете Федерации полтора года, какие изменения были достигнуты?
Сейчас стабильно работает парламент, в Госдуме — четыре партии, четыре фракции, уже сложилась определенная политическая система. Совфед принципиально уклоняется от какой-либо партийной работы. Мы даже обсуждали, чтобы все сенаторы приостанавливали свое членство в партии, но такого решения принято не было; однако у нас нет ни партий, ни фракций — в Совете Федерации работают только в комитетах, оставаясь членами своих партий и помогая им, естественно, активно участвуя в их работе.
Недавно в Калуге Вы выступали перед школьниками с лекцией о государственно-правовой политике в Российской Федерации, необходимости укрепления законности и повышении уровня правосознания граждан. Какие качества, по Вашему мнению, необходимо прививать молодежи?
Я много лет работаю в Ассоциации юристов, с 1980 года я был членом совета Ассоциации советских юристов и входил в правление АЮ Ленинграда. Потом мы создали Ассоциацию юристов Петербурга: президентом был А. Собчак, я — вице-президентом, позже, когда он ушел, объединение возглавил я. Семь лет я был его президентом, мы работали, получили шикарный дворец барона Кельха в качестве Дома юриста в Петербурге. Много лет меня избирали членом бюро президиума Ассоциации юристов России, а вот где-то полтора года назад избрали председателем регионального отделения Ассоциации юристов в Калуге. Поэтому в Калужской области я занимаюсь в том числе юридической общественной деятельностью, а не только сенаторской. Мы объединяем всех юристов Калужской области, бесплатно оказываем юридическую помощь тем, кто в ней нуждается, организовываем общение юристов, по возможности помогаем ветеранам юстиции. Потому что много одиноких людей, которым требуется не столько материальная помощь, сколько человеческая, профессиональная, даже часто какая-то организационная — встречи, общение. Другие направления нашей работы — разные формы пропаганды права, вопросы укрепления законности, борьба с преступностью.
Я, кстати говоря, не люблю, когда много внимания уделяется разговорам о борьбе с коррупцией. Потому что коррупция — это часть преступности. И прежде всего надо бороться с преступностью. Самый первый путь — нравственное воспитание детей: что хорошо, что плохо; тогда не будет ни коррупции, ни других преступлений. Другое дело, что, действительно, коррупцией занимаются люди, которые обычно не совершают убийств, карманных краж. Но это такое же воровство, как и другое. Предупреждением преступлений занимается Ассоциация юристов как общественная профессиональная организация.
Главным образом нас интересует правовое воспитание школьников. Но этим должны заниматься профессиональные юристы, и очень осторожно, воспитывая детей в соответствии с правилами, которые лежат в основе нашего общества, правового государства, в соответствии с Конституцией. Я вообще считаю, что нужно пересмотреть программу школы. И воспитанием детей — не только образованием, а именно воспитанием! — заниматься с первого класса, воспитанием нравственным, правовым, патриотическим в широком смысле слова. Сюда входят такие предметы, как правоведение, литература, история.
В начале месяца Вы приняли участие в работе научно-практической конференции по уголовному и уголовно-процессуальному законодательству. Какие изменения в уголовном законодательстве, на Ваш взгляд, сегодня самые важные?
В течение долгого времени я занимаюсь так называемой уголовной политикой — это отношение власти к преступности. Сюда входит очень много: законодательство о преступности и предупреждении преступности и множество других вопросов. По решению Совета Федерации создана рабочая группа, в ней — ведущие сенаторы и депутаты Госдумы, сотрудники правоохранительных органов, Генпрокуратуры, Верховного суда, МВД, ФСБ, которые занимаются вопросами уголовной политики, совершенствованием уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Самое главное — в эту группу входят крупнейшие ученые в области уголовного права, криминалистики, заведующие кафедр ведущих юридических вузов. Я считаю, мы в большом долгу перед учеными, мало их привлекаем к законотворческой деятельности.
Мы работаем по шести направлениям: уголовно-правовая, которая занимается совершенствованием Уголовного кодекса, потому что нас очень тревожит бессистемность и, часто неграмотные предложения.
Следующее направление — уголовно-превентивная политика. Самая лучшая борьба с преступностью — это ее предупреждение: сделать так, чтобы преступление просто не совершалось. Для реализации этого есть много интересных и эффективных способов.
Уголовно-разыскная политика — совершенствование оперативно-разыскной деятельности. Это оперативно-техническая и другая специальная, агентурная работа: взаимодействие правоохранительных органов с населением, получение информации, чтобы преступление было раскрыто как можно быстрее.
Дальше идет уголовно-процессуальная политика — это, наверное, самое главное направление. Оно включает совершенствование правил и правоприменительной практики при расследовании уголовных дел и рассмотрении их в суде. И здесь у нас масса проблем, потому что много противоречий: ослаблен прокурорский надзор за предварительным следствием; длительные сроки расследования дел; предварительное следствие очень дорогостоящее — зачастую по делу, которое условно стоит 100 рублей, мы тратим 10 000 рублей, чтобы его расследовать и рассмотреть в суде. Это все требует повышенного внимания, совершенствования, изменения. У нас 15 лет существует новый УПК, к нему уже внесено много сотен поправок, ведь не все согласны с основными принципами уголовного процесса.
Следующее, пятое, направление — это уголовно-исполнительная политика. Она касается исполнения наказаний. У нас гораздо меньше людей сейчас находится в местах лишения свободы, мы уменьшили так называемое тюремное население. Это очень хорошо, нам нужно и дальше идти по этому пути, потому что всю страну в тюрьму не посадишь. Нам необходимо заниматься предупреждением преступности и придумывать наказания — не связанные с лишением свободы, но достаточно серьезные и при этом реальные, не штрафы, которые никто никогда не сможет выплатить, потому что таких денег у человека физически быть не может. Это все требует серьезного, внимательного, профессионального и научного отношения.
Последнее направление — уголовно-организационное, очень важное. Это образование юристов, повышение их квалификации, взаимодействие правоохранительных органов между собой, работа научных консультативных советов, судебных органов, зарплата, условия жизни стражей порядка. Этим надо серьезно заниматься, обеспечивать людей, которые борются с преступностью, чтобы они полностью отдавали себя работе, а не терзались вопросами: где жить, что есть, чем детей кормить.
Эти направления я разработал в своих книгах, поскольку всю жизнь преподаю и занимаюсь научной деятельностью. Вот уже почти 20 лет заведую кафедрой уголовного процесса и криминалистики Петербургского университета, где тоже работают мои друзья, единомышленники. Выводы нашей рабочей группы, нашей команды совершенно однозначные: уголовной политике в России не хватает системности, научности и стабильности.
Так, скоро будет научная конференция в Следственном комитете, я буду на ней выступать и в том числе говорить о том, что мы могли бы сделать для того, чтобы усовершенствовать следственную работу в стране. Меня тревожит то, о чем говорил президент, — эти так называемые резонансные дела, которые часто превращаются в телешоу.
Вот вчера в какой-то далекой деревне врач убил пациента, а сегодня уже в прямом эфире на Первом канале в течение четырех часов идет и следствие, и судебный процесс. Я не знаю, откуда они такие деньги берут, чтобы сразу собрать за сутки людей, пригласить потерпевших в Москву. Они же привозят и потерпевших, и свидетелей, и запись с видеокамер достали – немыслимо! Нашим бы государственным органам такие возможности. Мы-то дела расследуем по пять лет, а тут ребята за сутки это все делают и выносят решение. Которое, к слову, влияет на общественное мнение, — что вообще незаконно, неправильно и очень вредно. Даже президент в послании обратил на это внимание, и посмотрим, сможем ли мы добиться, чтобы из уголовного процесса не устраивали шоу. Конечно, есть дела повышенной общественной значимости, но не надо спектакли устраивать. Это серьезная и тяжелая работа, которая касается судьбы человека.
Вы за смертную казнь или против?
Против. Сейчас снова обсуждается этот вопрос, и у меня такое впечатление, что даже президент задумывается о том, чтобы вернуть смертную казнь. Это мое личное впечатление. Хотя я против только по одной причине: я очень боюсь судебных ошибок и знаю, как много их совершается. У нас сегодня из 100 обвинительных приговоров, которые выносит суд, 90 людей признают себя виновными. Я не уверен, что это правда и они на самом деле виновны.
На Ваш взгляд, Конституция РФ нуждается в каких-либо изменениях?
В течение многих лет я был уполномоченным представителем Совета Федерации в Конституционном суде, дружу и сотрудничаю с ним. В главном законе страны есть определенные моменты, которые мы хотели бы подкорректировать, но саму Конституцию менять не будем. Для нас очень важна стабильность, правовая государственность. Государство у нас состоялось как демократическое, правовое, и основной Закон не надо трогать – как известно, лучшее — враг хорошего.
Но есть некоторые нюансы. 13 статья Конституции запрещает государственную идеологию, закон запретил ее как идеологию КПСС в СССР. Но я считаю, что у государства должна быть правовая, нравственная идеология — соответствующая истории страны, позиции большинства населения нравственно-правовой цивилизации Это мне кажется правильным. Нет ни одного государства, которое выступало бы против патриотизма, против законности, против порядка, правового порядка, справедливого порядка.
Но рассмотрение и решение этих вопросов требует повышенного внимания. Те моменты, которые можно было изменить, не отменив Конструкцию, мы изменили. Это сроки избрания депутатов, президента — все, что было возможно.
Как Вы думаете, требует ли каких-либо изменений система органов государственной власти в России (упразднение или дополнение)?
Самое главное, как я уже говорил, — сначала концепция, обсуждение, мозговая атака, ученые и только потом публичные вбросы и вынесение проекта в парламент. То есть в парламент должны приходить зрелые, подготовленные законопроекты, которые разработаны до этой большой сцены, которая называется Государственная дума. Там нельзя делать плохие постановки, ставить плохие спектакли, иначе зрителей не будет. Туда должны приходить только хорошие, подготовленные вещи, грамотные, соответствующие нашей государственно-правовой политике, технически отработанные, профессионально выверенные, чтобы ученые активно поработали. Так что здесь нужна системность, научность, стабильность — вот три главных слова в нашей сегодняшней проблеме.
Какой законопроект самый важный для принятия в России сегодня?
Мы давно бьемся о принятии закона о законах. Пытаемся законодательно разработать порядок подготовки и принятия законов, чтобы они все соответствовали друг другу. Вот этим мы занимаемся приблизительно 23 года, но пока к этому не подошли. Думаю, что все-таки придем, потому что движемся к этому естественным путем, нам надо будет только это все оформить.
Как стать сенатором?
Существует много путей, как стать сенатором. Я бы сказал про правильный путь в сенаторы, потому что есть неправильные. Есть такие, кто приходил в сенаторы и уходил ровно через две недели. Кого-то отзывали, кто-то по другим причинам — это чудовищно для парламентаризма, это проявление неуважения к парламенту и населению. Даже директора автобазы неправильно назначать на две недели, не то что членов парламента страны!
Чтобы стать сенатором, по моему мнению, нужно пройти определенную школу, занимаясь политической профессиональной деятельностью. Чтобы представлять задачи, которые стоят перед страной и парламентом, быть к этому готовым даже с точки зрения образования. Я считаю, каждый депутат вообще и каждый депутат Госдумы должен быть в той или иной степени юристом, владеть юридическим языком, чтобы быть в состоянии, если не написать законопроект, то хотя бы прочитать его. Ведь чтобы прочитать закон, нужно понять, о чем вообще речь, нужно иметь серьезную подготовку.
У нас часто законопроекты пишутся в органах исполнительной власти, что плохо. Не должно Министерство писать законопроекты под себя, для себя — должен быть другой механизм. Потому что ведомство и любой орган исполнительной власти пишет законопроекты, удобные ему, чиновнику — не народу, не населению, не государству в целом. Да еще пишут неграмотно! Я сам сталкивался с такой ситуацией. Мы знакомились с текстом экономического закона, и я стал возмущаться, а мой помощник сказал: «Ой, знакомый текст». Оказывается, писала его жена, студентка третьего курса юридического вуза, которая работала в Министерстве экономического развития. Ее попросили сделать «болванку», вот она взяла какой-то образец, не очень понимая, о чем идет речь, составила, все подписали. И так все это пошло, а потом мы принимаем по 300 поправок. Должен быть грамотный, профессиональный, технический механизм, серьезная и ответственная экспертиза.
Блиц-опрос
Ваше хобби?
Люблю летом в хорошую погоду ездить в кабриолете.
Любимый писатель?
Мой любимый писатель — Артур Конан Дойл.
Способность, которой Вам хотелось бы обладать?
Иметь лучшую память, чем та, которая у меня есть.
Где бы Вы хотели жить?
В Петербурге, в Москве, в Калуге и Ялте.
Ваше любимое блюдо?
Жареная картошка с соленым огурцом.
Если бы Вы могли пообщаться с любым из когда-либо живших людей, кто бы это был?
Наверное, Петр I.
Ваш главный недостаток?
Плохая организация своего времени.
Главное достоинство?
Любовь к людям, желание сделать им хорошо.
Ваше любимое изречение?
Без общих вопросов частных не решить.
Что для Вас счастье?
Счастье — это максимально снизить угрозу ядерной войны.
